Большой космический обман США. Часть 7 - Анатолий Витальевич Панов
— Я корабль «Харитон Лаптев»! Если слышите, поднимите руки!
На лодке кто-то поднял вверх обе руки.
— Прибыл к вам для оказания помощи. В чем нуждаетесь? Прибыл по приказу НГШ адмирала Сергеева!
С лодки ветром донеслось слабое:
— Поняли! Есть ли у вас ВВД?
— ВВД нет. Есть воздух среднего давления в 30 атмосфер.
С К-8 запросили:
— Укажите вашу принадлежность!
— Мы из Североморска. Гидрограф «Харитон Лаптев»!
— Поняли! — отозвались с атомохода. — Есть ли у вас изолирующие противогазы?
— Есть пять комплектов ИП-46 и три акваланга! — отозвался «Лаптев» и в свою очередь поинтересовался. — Имеете ли жертвы?
В бинокль было видно, как на лодке совещаются. Затем один из подводников крикнул:
— У нас все нормально!» [3]
Что это было? Нежелание говорить неизвестным лицам правду о том, что жертвы были? Или действительно на тот момент жертв не было? Логично перенести мертвые тела на другие корабли. А еще лучше избавиться от мертвых тел, придав их морю. Трупный запах дает о себе знать на вторые сутки. Но подводники не признаются, что у них есть погибшие. Свидетели считают, что офицеры подводной лодки и капитан не хотели говорить правду: «И снова обратимся к воспоминаниям Сергея Петровича Бодрикова: «С подходом на голосовую связь и началом переговоров поразил довольно холодный прием, нежелание отвечать на задаваемые вопросы, явное недоверие, несмотря на то, что были освещены прожектором труба, надписи на рубке и на носу. Нам было сказано: «На «Касимове» наш старший, возьмите его к себе на борт, тогда будем разговаривать». На вопрос: «Какое время вы еще можете продержаться?» получили ответ: «Не знаем, будем держаться!». Вообще наши подводники довольно часто принимали свои гидрографические корабли за американские разведывательные суда. Возможно, что их смущала белая окраска корпуса и название корабля, выполненное латинскими буквами, как того требовал международный регистр. Так случилось и при встрече с К-8». [3]
В эпизоде когда в воде спасатели с «рыболовного траулера» Харитон Лаптев» пытались спасти подводников, они показали незаурядные навыки действий в экстремальной ситуации: «Из рассказа Г. А. Симакова: Несмотря на девятибалльную волну и снежные заряды, вельботы продолжали поиск оставшихся в живых. Вскоре обнаружили и командира лодки капитана 2 ранга Бессонова. Тело его без признаков жизни держалось на воде благодаря пуховой канадке. Голова командира была разбита… Бессонова удалось зацепить багром. Подтянули к вельботу, схватили за руку. И в этот момент огромная волна отбросила вельбот далеко в сторону. В руке пытавшегося вытащить Бессонова матроса Селезнева осталась лишь книжка «Боевой номер» со списком, оставшихся на лодке подводников. Больше командира никто не видел. Уже мертвый, он исполнил свой последний долг, передав живым последний составленный им документ. Но почему у Бессонова была разбита голова? Может быть, ударило волной о борт тонущего атомохода? Может, случилось еще что-то, о чем мы уже никогда не узнаем. Во время работы автора над книгой один из членов экипажа К-8 поведал ему о версии капитана 2 ранга В. Н. Пашина». [4] Возможно, что травма головы у капитана АПЛ Бессонова возникла при разломе лодки, внутри которой он находился.
В этих же воспоминаниях есть точное указание координат гибели: « Из донесения командира гидрографа «Харитон Лаптев» капитана З ранга А. В. Афонина: Доложил Главнокомандующему о гибели ПЛ в точке Ш-48» 0,5» Северная Д — 18» 54» Западная. Н — 4125 метров». [5] В этой книге также указано время и сообщение о динамических ударах: «В 7.35 капитан 1 ранга Каширский передал в Москву: «В 06.18 все три судна наблюдали динамический удар, после чего все потеряли радиолокационный контакт с ПЛ». [5] Все очевидно. Трагедия произошла не в Бискайском заливе. Чтобы исключить любые попытки отбить военным путем американскую капсулу «Аполлон-13», необходим был мощный военный крейсер в районе нахождения «траулера» с ценным грузом. И такой корабль направлялся в этот район
Воспоминания контр-адмирал в запасе С. А. Скворцова, бывший в 1970 году старшим помощником командира крейсера «Мурманск»: «В море мы вышли в самом начале апреля. Корабль выступал в роли флагмана Северного флота на начинающихся маневрах «Океан». В ходе развертывания сил крейсер находился в районе острова Новая Земля. Находящийся на борту «Мурманска» командующий флотом уже начал управление силами в своей оперативной зоне. И вдруг — шифровка от Главнокомандующего из Москвы: «Широта… долгота… Немедленно начать движение полным ходом». Что это значит? Во всяком случае, предполагаем что-то неприятное, задача, очевидно, будем поставлена позже. Приказ есть приказ. Дивизиону движения боевая готовность №1. Шесть главных котлов на полную производительность. Обе машины вперед самый полный! Взревели турбины. Даем 28 узлов. Огромный крейсер дрожит как в лихорадке. Что случилось, остается только догадываться.
Вскоре от адмирала Лобова узнаем, что потерпела аварию наша атомная лодка. Экипаж уже несколько суток борется за живучесть. Лодка в надводном положении, хода не имеет, реактор заглушен, в ряде отсеков пожар. Плохое начало. У всех нас настроение на нуле. Хочется быть там немедленно, оказать помощь, в которой нуждаются наши ребята-подводники. Но по воздуху не полетишь! Даже самым полным ходом, которым мы бежим, до встречи с аварийной лодкой около четырех суток. Мы уверены, что командованием ВМФ принимаются все меры к оказанию помощи, а если надо — к спасению экипажа, но легче от этого не становится. Сжигая по восемьсот тонн мазута в топках котлов, мы только единожды за четверо суток немного притормозили, пополняя топливо с танкера, и снова продолжили свой сумасшедший бег. Все это время экипаж почти не спал, все непрерывно находились на боевых постах. Ведь при таком режиме работы технических средств и механизмов могли случиться любые осложнения. Мы сделали все, что было в наших силах, но, к сожалению, прийти на помощь подводникам так и не успели. Подводная лодка затонула, когда нас отделяло от нее каких-то пятьдесят миль… На месте гибели лодки провели траурный митинг. Не скрывали слез ни молодой матрос, ни командующий флотом…». [5] К 28 апрелю крейсер «Мурманск» вернулся в район проведения учений «Океан». Две недели назад он был в районе гибели АПЛ. Зачем пришел в этот район крейсер неприспособленный для спасательных работ? Крейсер «Мурманск» торопился не для спасения экипажа АПЛ.
Хотя, необходимо признать, что для этого корабль не был приспособлен, не имел никаких приспособлений для спасательных операций. Крейсер «Мурманск» шел для того, чтобы осуществить охрану похищенного у американцев груза, упавшего на парашюте из космоса, вечером около полуночи 11 апреля 1970 года. Функции, судя по калибру артиллерийских систем крейсера, была чисто охранной. Его орудия были бы использованы против судов США, если бы они попытались отобрать свое утерянного «космическое» имущество. Если разведывательный корабль «Харитон Лаптев», который и захватил КМ «Аполлон-13», больше было некому, находился на месте катастрофы и не ушел в направление города Мурманск под прикрытием крейсера «Мурманск», это может означать, что КМ «А13» на борту разведывательного корабля больше не было. Этот ценный груз был перемещен на другое судно, которое и ушло в Мурманск. Кому передал капсулу НАСА США «Харитон Лаптев»? На какое судно был сгружен КМ А13? Это должно быть большое судно с большими люками и трюмом.
Именно оно должно было вернуться в СССР под охраной крейсера. На месте гибели АПЛ К-8 появляется плавбаза «Волга»: «ТТД:
